О ПЕРСОНАЖЕ Из всех деревьев эта семья была больше всего похоже на дуб. Кряжистый, засыхающий, но упорно цепляющийся за ирландскую почву, в которую давным-давно пустил корни – и на которой до кризиса 2008-го года О'Райаны сколотили большую часть своего состояния, будучи когда-то землевладельцами, а потом застройщиками. Когда экономический пузырь лопнул, чековые книжки чванливого семейства изрядно обтрепались, но часть былого богатства осталась – во многом благодаря последнему из сыновей главной ветви, любившему во всем идти наперекор.
И если Руйэдри О’Райану простили инвестиции в фармацевтику вместо давно проверенной ирландской земли, то женитьбу на англичанке – отнюдь. В особенности против брака восстала свекровь, а слово старой ведьмы сильно. Оно ли сыграло свою роль или же всему виной трагическое стечение обстоятельств, но у Руйэдри было трое дочерей, из которых до совершеннолетия дожила только одна.
Мойре было пятнадцать, когда ее младшие сестры-погодки пропали без вести. Полиция подозревала всех подряд, от местных археологов до заезжих туристов. Семья считала, что дети заблудились за Завесой – но ни поиски первых, ни привлеченный родственниками целый консилиум проводников Килларни так и не смогли их найти. Родители развелись, мать вернулась в шумный и далекий Лондон, а семейный дом наполнился злой тишиной. Мойра осталась в нем из долга, из упрямства, а также из-за понимания, что только здесь, среди пыльных томов и еще нераспроданных магических артефактов, которыми ее семья приторговывала несколько поколений, она сможет жить со своим даром.
Обучение в закрытой школе для девочек не слишком помогло исправить характер Мойры. Ее отправил туда отец, чтобы хоть немного ограничить влияние старших О’Райанов и открыть единственной теперь дочери путь, отличный от ведовства, надеясь оградить Мойру от мира за Завесой, забравшего двух его детей. Эти попытки были тщетными. Резкая, замкнутая, самодостаточная, она по иронии судьбы больше всего похожа на свою бабку, ту самую, которая так не желала видеть рождения детей от смешанного брака. Католическое воспитание, все еще практикуемое в стенах школы, приучило Мойру разве что искусно лгать при необходимости: в конце концов, иначе трудно жить бок о бок с людьми, не далекими от принципа «не оставляй ворожеи в живых», когда дом, куда ты возвращаешься на каникулы, насквозь пропитан ворожбой. Лишь двумя другими вещами Мойра обязана школе: своей лучшей, если не единственной, подругой, с которой поддерживает связь до сих пор, и неугасающим интересом к истории.
Именно он привел ее на стажировку в местный музей. Перепробовав ряд других работ, Мойра убедилась, что выставки и экспонаты ей милее общества большинства людей, и в стенах музея выстроила свою карьеру. Годы спустя став его куратором и специализируясь на оккультной истории, свои обязанности она выполняет рьяно, педантично и с удовольствием, не последней составляющей которого является доступ к магическим артефактам. Архивы, черепки и лекции про друидизм на первый взгляд кажутся не самым подходящим делом для этой женщины с ее упрямством, стремлением идти к цели и внутренним огнем, но и в этом можно найти силу.
Помимо обладания оной, Мойра уважает тех, кто знает себе цену, и выполняет свой труд – обычный или магический – добросовестно. Свободное время в основном посвящает ведьминому ремеслу, пользуясь тем, что матриарх семейства с возрастом смягчилась (кто-то бы сказал – дала слабину) и пусть нехотя, но делится опытом с ближайшей наследницей. Бегает каждое утро практически в любую погоду и занимается кикбоксингом: когда много лет назад ее записал на этот спорт отец, идея не вызывала восторга, но гораздо позже Мойра оценила возможность сбросить напряжение и злость, а заодно размять спину после рабочего дня.
Умеренно курит, но практически не употребляет алкоголь.
° СПОСОБНОСТИ:
1. Магические – ведьма, и этим все сказано. Проведя всю свою жизнь в доме, где ведовство не только признавалось, но и практиковалось, Мойра прекрасно владеет соответствующими навыками, от создания оберегов до зелий. Семейная библиотека хранит ряд старых гримуаров, служащих подспорьем, но самый обширный (и, вероятно, самый опасный) принадлежит бабушке, берегущей его как зеницу ока. О’Райаны обладают достаточным упорством и усидчивостью, чтобы аккуратно воспроизвести сложные и кропотливые ритуалы, но Мойре не чуждо творчество – она с удовольствием привлекает знание оккультной истории региона для экспериментов.
2. Немагические – помимо английского и современного ирландского, ввиду образования владеет латынью и (почти забытым) французским. Неплохо разбирается в старых гойдельских языках благодаря работе. Водит машину. Ввиду хорошей физической формы в случае крайней необходимости может за себя постоять. Сносно играет на фортепиано. Умеет садовничать, получая большинство необходимых растительных ингредиентов из собственного сада.
° ВНЕШНИЙ ВИД: густые черные волосы, которые слегка вьются. Высокого как для женщины роста – 175 см. Склонна к полноте, которая не дает о себе знать лишь ввиду изнурительных занятий спортом. Резкая линия бровей и довольно тяжелый подбородок. Глаза зеленые.
° ИНВЕНТАРЬ: в сумке - ключи от машины и права, смартфон и павербанк с зарядным устройством, пропуск сотрудника музея, кошелек с наличными и банковской картой. На левой руке носит заговоренное кольцо с крупным черным турмалином – семейная реликвия-оберег. В машине обычно припрятан ведьмин мешочек.
Пробный пост От тяжелого рюкзака болит спина. Мойра с удовольствием ставит его на пол у входной двери – порядком потертый, он много лет остается неизменным спутником в дороге. Дорога, хвала богам, позади. Позади целая неделя в Британском музее с лекциями об оккультном аспекте кельтских захоронений на территории современной Ирландии; позади бесконечные встречи в бездушных кабинетах, посвященные обсуждению «сотрудничества» между британскими и ирландскими музейщиками; позади шумный, напыщенный Лондон, напоминающий Мойре дракона, вольготно разлегшегося на горе золота. Своими лекциями она была довольна, а общением с коллегами скорее нет, но так и не могла понять почему – потому что перегнула палку или, наоборот, потому что так и не врезала ужом вьющимся местным кураторам, отказывающимся даже обсуждать возвращение целого ряда артефактов, давно вывезенных из Килларни. Дураки, простачье, которое даже не понимает истинную ценность надежно припрятанных «для изучения» вещей! А, впрочем, скорее понимают: наивно считать, что среди ее британских коллег нет таких же хитрецов, прячущих за своими дипломами интерес совсем другого, магического, толка.
Одна неприятная мысль цепляется за другую – за время поездки Мойра так и не встретилась с матерью. Она все собиралась то позвонить, то написать, но так и не смогла представить, о чем могут говорить чужие, по сути, люди, которые последний раз виделись два года назад. Здесь, в этом большом и тихом доме на окраине Килларни, ей были по крайней мере понятны правила игры.
Со второго этажа слышны голоса: сегодня воскресенье, и бабка принимает у себя других почтенных старух за чаем такой крепости, что он способен воскресить мертвого. Обычно Мойра относится к их обществу терпимо – какими бы скучными не были эти знакомства, бесполезных О’Райаны не поддерживают. Но сейчас у нее нет настроения на чужие неодобрительные взгляды, неизбежные в связи с вызванным долгой дорогой потрепанным видом. Оставив вещи, Мойра тихо выходит в сад.
В эти лучшие часы, когда полуденный зной спадает, а до сумерек еще далеко, сад выглядит так, будто смотришь на него сквозь бутылочное стеклышко. Женщина идет чуть быстрее, сворачивая с гравийной дорожки прямо на траву. Первое, что она хочет сделать по возвращению, - что делает всегда после отсутствия – это обойти территорию и проверить защиту. Впереди виднеется подернутый ряской пруд, и старый фонтан посреди него молчит, как всегда. Много лет назад он работал.
Много лет назад в этом доме были люди, музыка и огни. На секунду яркой вспышкой мелькает воспоминание: большой прием, с которого она умудрилась стянуть бутылку ледяного шампанского, холодящего ногу сквозь наивную маскировку – складки юбки. Ее двоюродный дядя делает вид, что ничего не заметил, и прямо сквозь французские окна Мойра тащит свою добычу в сад. В его глубине, возле весело бьющего фонтана, видны фигуры двух младших сестер. Вечером мама будет кричать из-за шампанского и почему-то говорить отцу, что сад давно пора «привести в порядок» - от этого куда обиднее, чем от наказания, потому что правильный сад должен быть диким и заросшим. Следующей весной ее сестры пропадут без вести. Это последнее лето детства.
Усилием воли Мойра выравнивает спину и возвращает внимание к тому, что важно сейчас. А сейчас важно убедиться, что в обороне этого дома нет ни одной трещинки. За этим следят и домашние, да, но настанет день, когда они сдадут. Настанет день, думает Мойра, когда останется только она. Эта мысль заставляет сердце биться чаще. От страха – но и от предвкушения тоже.
|
