«Однажды, в студеную зимнюю пору,
Я из лесу вышел; был сильный мороз.» (с)
Мороз на самом деле не был сильным, да и из дома Чен Ли не выходил. Его вынесли закутанного в теплое серое одеяльце и уложенного в крохотную плетеную корзинку. Наверное, если можно было бы его пустить поплавать по речке, то пустили бы. Но кто-то из его родителей явно был богачом, и вместо неизвестности или государственного детского дома Чен Ли оказался в частном семейном доме с названием «Дом».
Жизнь в Доме не была сказкой, но почти наверняка была лучше, чем могла бы быть. Впрочем, Чен Ли оказался ребенком достаточно жизнерадостным и оптимистичным, чтобы воспринимать тяготы не как тяготы, а как занятные приключения, помогающие юному герою стать сильнее, умнее и мудрее, чтобы в будущем достичь неизменно великих высот и совершить что-то прекрасное. Да, мечтательностью он не был обделен тоже.
К двенадцати годам он начал замечать, что с ним что-то не так. Его отличие было в том, что его слушалась вода. Он мог, например, опустить в стакан палец и заставить воду булькать, а мог вызвать в этом стакане целый маленький водоворот. Дождик ему был не страшен, потому что капли отскакивали от него, словно он был окружен каким-то невидимым щитом, а лужи перестали быть глубокими, расступаясь под ногами.
Тогда же пришла мысль, что лучше об этом никому не знать, целее будет, ибо пусть их Дом и был частным, семейным и с более дружеской атмосферой аля-семья, но это был детский дом, полный одиноких, пусть и любимых детей, завидующих, злых, желающих стать лучшими и единственными у «родителей». Так что особо развивать таланты Чен Ли не стремился, но принимал то, что получалось само, как благословение.
В тринадцать лет его усыновил вдовец Гонг Бо. Да, из частных детских домов детей тоже забирали, хотя это и было странным, ведь Чен Ли не был маленьким, каких обычно предпочитали приемные родители. Но стоило приехать в дом нового «отца», как все встало на свои места: Гонг Бо, начинающий бизнесмен, усыновил не одного подростка с прицелом на бесплатную рабочую силу в его недавно открывшемся ночном клубе.
Так Чен Ли освоил профессию официанта. В процессе работы он мог наблюдать за более взрослыми работниками заведения, теми, кто каждую ночь выступал на сцене. И больше всего ему нравились те, кто танцевал. К музыке Чен Ли испытывал странное влечение, она очаровывала и каким-то магическим образом заставляла юношу забыть обо всем и просто двигаться в такт. Так что, как только смог, Чен Ли начал тренироваться с танцорами.
С восемнадцати лет его допустили на сцену в качестве подтанцовки у местных звезд программы. К тому времени простые и сдержанные танцы давно перешли в разряд стриптиза, так что Чен Ли тоже учился раздеваться, перебарывая юношеское смущение и робость. К двадцати годам он готовился стать новой звездой, разрабатывая в деталях собственное «водное шоу, полное прекрасной «магии». В этом была его ошибка.
Но ошибкой это было лишь от части. Гонг Бо, узнав об неординарных способностях своего «сына», заинтересовался магической стороной жизни людей и лишь ему ведомыми путями получил доступ к миру магии. С тех пор Чен Ли начал тренировать не только свое тело, но и магические способности, развиваясь во благо «отца». На самом деле Чен Ли делал это больше для себя, уже тогда задумавшись о том, что мог бы открыть собственный клуб.
После двадцати лет Чен Ли был сослан в Таиланд. Сначала для обучения на хоста, а после чтобы работать в новом дочернем заведении «отца», решившего попробовать бизнес не только в Китае, но и за его пределами. И долгие годы Чен Ли буквально сиял на сцене, выступая как для простого народа, так и для магических собратьев, а после и в зале, даря радость и внимание страждущим.
Ему было двадцать четыре, когда у «отца» появились внезапные партнеры, предложившие попробовать интересную концепцию азиатского ночного клуба за пределами Азии, а если быть точнее, то в Ирландии. В Дублин Чен Ли поехал во главе небольшой тайской команды, назначенный на должность помощника «отца», обязанного проследить за успешным открытием очередного клуба и адаптацией тайских собратьев.
Идея выстрелила. Дублин остался доволен и очарован заморской диковинкой, позволить которую себе могли далеко не все желающие. Чен Ли продолжил блистать на сцене главной звездой программы, хоть количество его выступлений и было сокращено до «по эксклюзивному заказу для почтенных вип-гостей», так как в остальное время ему приходилось следить за клубом, учить хостов и решать кучу проблем.
За такой опыт Чен Ли был искренне благодарен «отцу», ведь мало какой родитель даст своему родному ребенку не только образование, но и сытную профессию, не только отвечающую пожеланиям ребенка, но дарящую наслаждение работой. А тут чужому, усыновленному, еще и не такому, как сам «отец». Это дорогого стоит. Но даже в благодарности Чен Ли все равно лелеял мечту обзавестись собственным бизнесом.
На этой ноте он и дожил до своих двадцати шести лет, заработав определенный авторитет и широкую известность в узких кругах. И даже чужая и холодная Ирландия стала казаться ему не такой уж неродной и странной. Напротив, здесь было даже лучше. Больше воды, больше простора, больше возможностей. Впрочем, главное оставалось в том, что Чен Ли мог танцевать и в танце творить свою собственную и уникальную магию.
