[indent]
О ПЕРСОНАЖЕ • Родители Юджина разошлись еще до того как он появился на свет. Отец оставил на память о себе лишь обручальное кольцо, которое младший Флеминг до сих пор носил на шее как кулон, и красивую фамилию, доставшуюся сыну. Матери же не было до ребенка никакого дела - она хотела заниматься карьерой и строить свою жизнь, поэтому в возрасте трех лет Юджин переехал из Лондона в Скарборо к родителям своей матери.
• Бабушка и дедушка Юджина были довольно специфическими - представители культурной элиты маленького города, они души не чаяли во внуке и стремились дать ему соответствующее образование: занятия музыкой, спортом и даже верховой ездой. Юджин учился в частной школе и готовился поступать в Оксфорд.
• Несмотря на это, в жизни Флеминга находилось место и друзьям, и школьной влюбленности - он был весьма хорош собой, остр на язык и умел нравиться окружающим. К началу средней школы Юджин увлекся живописью - его дед на досуге писал картины и обучал этому внука. С дедушкой у Флеминга были особые отношения - тот был для него другом, учителем, наставником и Юджин старался во всем равняться именно на деда.
• Все изменилось, когда парню было семнадцать. Решив уединиться с подружкой в загородном семейном домике, обычно пустовавшем, но порой используемым дедом в качестве художественной мастерской, он никак не ожидал, что обнаружит в подвале домика изуродованный труп молоденького парня со вспоротым животом и выпущенными кишками.
• Это событие повлекло за собой череду других - позвонив в полицию, Юджин никак не ожидал, что все это отразится на его семье. Расследования, допросы, суды - все это пролетело как один миг, важным остался лишь приговор. Дедушка Юджина, тот человек, который фактически заменил ему отца, оказался серийным убийцей. Труп в подвале домика был его восьмой жертвой. Дед был признан психически невменяемым и определен в лечебницу пожизненно.
• Жизнь Флеминга кардинально изменилась после случившегося - все эти события травмировали его, он боялся того, что хотел быть похожим на деда, что, возможно, он и стал таким же. Он замкнулся в себе, у него появились проблемы с агрессией, и от былого очарования не осталось и следа. Он ходил к психологу, но эффект был едва ощутим, а жизнь в Скарборо становилась все невыносимее. Его дед был уважаем и известен в городе, и новости о нем быстро разлетелись по округе. Друзья сторонились Юджина, шептались за его спиной. Бабушка пыталась защищать внука от злых языков, но ей самой было слишком трудно принять ужасающую правду о ее муже, и здоровье начало подводить ее.
• Юджин сбежал из дома, когда ему исполнилось восемнадцать - жизнь в Скарборо была выше его сил. Он просто собрал вещи и уехал в Лондон, ничего никому не сказав. Без друзей, денег и планов на будущее в большом городе осесть было нелегко, но Флеминг быстро сориентировался. Подав документы в университет Метрополитен на факультет криминологии и полиции, он выиграл грант на обучение с солидной стипендией и поселился в студенческом кампусе. Юджин никогда не мечтал о карьере в полиции, но, наверное, это был своеобразный способ проработки собственной психотравмы - в каждом преступнике Юджин находил черты собственного деда и отыгрывался за свою сломанную жизнь. Его психические травмы никуда не делись, просто теперь выражались иначе. Начав работать, Флеминг жестко проводил задержания и допросы, часто действовал не по уставу, но пока его работа приносила плоды, начальство закрывала глаза на проступки подчиненного.
• Еще в университете Юджин познакомился с Бриджит - она была студенткой факультета актерского мастерства, и Флеминг влюбился в девушку едва ли не с первого взгляда. Бриджит покорила его не столько красотой, сколько своей харизмой, непоколебимой уверенностью и каким-то невероятным, уютным и согревающим душу спокойствием. Они встречались несколько лет, и после окончания университета Флеминг преподнес девушке скромное обручальное кольцо. Бриджит, разумеется, ответила согласием. Рядом с ней Юджин ощущал себя совершенно иначе, казалось, даже его поведение менялось в лучшую сторону. Бриджит для него была не просто спутницей жизни - рядом с ней существование Флеминга, по его мнению, обретало смысл.
• Поначалу их совместная жизнь была трудной - они оба были небогатыми студентами, и даже на ежедневные расходы порой не хватало средств. Все изменилось, когда Юджин начал работать - в полиции он явно нашел свое призвание. Он готов был пахать круглыми сутками, брал все подработки и дополнительные смены, лишь бы накопить на собственное жилье. Время шло, и вроде бы все было хорошо - красавица-жена, дом в пригороде Лондона, любимая работа. Только вот все это был лишь фасад, прикрывающий проблемы - Флеминг со своим рвением превратился в законченного равнодушного трудоголика, и не обращал внимания уже ни на что. Даже на то, что состояние Бриджит постепенно ухудшалось. Поначалу она оставила работу, пожаловавшись на то, что в театре были слишком большие нагрузки. Потом стала все чаще уставать, жаловаться на слабость. Она потеряла вес, осунулась, ее мучали головные боли и носовые кровотечения. Юджин заметил, когда было уже слишком поздно - его любимая супруга, без которой он и не представлял своей жизни, была больна, и состояние ее ухудшалось с каждым днем.
° СПОСОБНОСТИ: владеет рукопашным боем, огнестрельным оружием. Умеет играть на фортепиано, прекрасно рисует, знает французский и немецкий, занимался верховой ездой.
° ВНЕШНИЙ ВИД: рост 175, вес 88, черные глаза, русые коротко стриженые волосы, на висках с проседью. Справа на голове шрам от макушки до виска, полученный на работе. На шее носит кольцо отца.
° ИНВЕНТАРЬ: старинный портсигар с именным вензелем на крышке, пистолет Glock 21, удостоверение.
Пробный пост Кристиан почувствовал, как по спине побежали мурашки. Ничего хорошего визит незнакомца в клинику не сулил, и самое малое, что грозило Муру в том случае, если это не было какой-то глупой ошибкой — долгие и муторные оправдания перед начальством. Впрочем, слова мужчины тут же развеяли все сомнения доктора.
— Наслышан о вас, мистер Мур.
Кристиана передернуло от этих слов. Теперь разборки на работе казались мелочью. От визитера прямо таки фонило затаенной угрозой, огромным напряжением и затаенным отчаянием. Кристиан не раз видел подобные чувства за годы работы и не понаслышке знал, что в подобном состоянии человек способен на самые разные поступки. Стоило ему подать мужчине руку, как тот дернул доктора на себя резким рывком. Крис врезался в незнакомца, ахнув сдавленно, и тут же умолк, вслушиваясь в слова незнакомца.
— Двое людей истекают кровью из-за обвала. Ты единственный, кто может их спасти. Я буду ждать тебя у выхода ровно час. Если не явишься, их кровь будет на твоих руках.
Кристиан даже не сразу осмыслил сказанное. Какое-то время в ушах просто стоял белый шум, разбавленный гулкими ударами его собственного сердца, и этих нескольких секунд визитеру хватило, чтобы выскользнуть за дверь кабинета. Крис стоял на месте, обхватив себя руками, и лихорадочно размышлял, что же делать дальше. Где-то в глубине души не то здравый смысл, не то нечто мелкое, подлое и трусливое вопило-надрывалось внутренней сиреной об опасности. Мужчина это не был похож на рядового жителя Дыры, да и браслет у него имелся. Куда больше он походил на бандита, мошенника или опасного головореза, и пальцы Кристиана сами так и тянулись тянулись к тревожной кнопке, спрятанной под столом. Можно было вызвать охрану, можно было просто не выходить и забыть произошедшее, как страшный сон.
Вот только Кристиан не был бы собой, если не думал бы о других в первую очередь. Слова мужчины были отчаянными, и Мур четко осознавал, что если тот не соврал, то именно Крис был последней и единственной надеждой тех людей, что попали под завал. Решаться на что-то нужно было прямо сейчас, и Кристиан свой выбор сделал. На самом деле, он все для себя решил уже давно, и если речь заходила о спасении жизней, то Мур, не раздумывая, бросался в самое пекло.
Собирался он быстро — сменил рабочую форму на повседневную одежду, забрал сумку, куда сложил необходимый минимум инструментов, и, скрепя серде, выудил несколько припрятанных флаконов с тайком списанным наркотическим обезболивающим. Уже на выходе из больницы его окликнула одна из медсестер, но Крис лишь отмахнулся, без малейших раздумий сказав что идет на обед.
Где-то в глубине души ему хотелось, чтобы визит незнакомца был сном, бредом усталого мозга, и чтобы снаружи никого не оказалось, но желаниям Мура сбыться было не суждено. Мужчина стоял там, ждал, сложив руки на груди и мрачно озираясь по сторонам. Незнакомец зашагал прочь от больницы так быстро, что Кристиан едва успевал идти за ним, не срываясь на бег. Он хотел поговорить, спросить хоть что-то, узнать больше информации о пострадавших, и то и дело открывал рот, чтобы задать вопрос, но тут же передумывал.
Мура одолевали мрачные мысли и сомнения. Могло ведь и вовсе не быть никакого завала. Этот мужчина мог быть кем угодно — от наемника до торговца органами, а Крис сейчас сам, по своей воле шел за ним. Вздохнув, Кристиан лишь ускорил шаг, чтобы не отвлекаться. В конце концов, в Дыре он был лишь гостем, неравнодушным человеком, помогающим людям. Вряд ли такой как он мог заинтересовать кого-то из представителей криминального мира Бункера. По крайней мере, Крис очень хотел на это надеяться.
Под землей было темно — Кристиан все никак не мог привыкнуть к слабому техническому освещению коридоров, и чувствовал себя в Дыре неуверенно и неуютно. Сейчас же они шли по совершенно незнакомым коридорам, и парень искренне был благодарен тому, что его проводник чуть замедлился и стал указывать до нужного им места. Под землей у Мура отчего-то пропадало чувство времени. Ему казалось, будто хитросплетения коридоров бесконечны, или они и вовсе ходят по кругу, но в какой-то момент мужчина остановился пропуская Криса вперед, указывая рукой на одну из нескольких практически идентичных дверей.
Он прошел внутрь и оторопел от увиденного — за невзрачными дверями прятался настоящий медицинский отсек — ряд кушеток, мониторы, дефибрилляторы и даже несколько концентраторов кислорода. Кристиан бы восхитился искренне и по-детски, ведь его скромный кабинет в Дыре не шел ни в какое сравнение с увиденным, но взгляд тут же зацепился за несколько занятых коек в дальнем углу помещения. Крис прошел к ним под суровым взглядом своего провожатого, и оглядел пострадавших.
Даже на первый взгляд ситуация была серьезной — оба парня были бледными, с гематомами, ранами и ссадинами. На стуле рядом с одной из коек сидел совсем молодой парень. Он поднял на Кристиана полный надежды и тревоги взгляд, и спросил тихо:
— Вы ведь спасете их, да?
Во время работы Крис перевоплощался. В жизни он был довольно чувствительным и эмоциональным человеком, но на работе оставался лишь сухой профессионализм и рациональность, граничащая с холодностью. Повернувшись к парню, он отчеканил ровно:
— Пока ничего не могу сказать, нужен осмотр. Не мешайте.
Он принялся бегло осматривать пострадавших. Первый был в сознании, и это вроде бы радовало, но Крис насторожился — слишком уж бледным и заторможенным выглядел парень. Расстегнув на нем рубашку, Мур тут же понял, в чем дело — на животе расползлась огромным пятном багровая гематома, которая, казалось, увеличивалась в размерах поминутно. У второго дела были не лучше — тот был без сознания, а на затылке зияла рана с рваными краями. Проверив пульс, давление и прочие количественные показатели, Кристиан обернулся и махнул рукой своему провожатому, чтобы тот подошел поговорить. На взволнованного пацана при этом Крис грозно зыркнул, одним взглядом пригвоздив его к месту. Начать разговор было трудно.
— В общем, состояние у обоих крайне тяжелое. У первого внутреннее кровотечение, у второго черепно-мозговая травма. Состояние первого сейчас чуть лучше, но без дополнительной диагностики и операции он недолго проживет. И я не могу сказать, какой сосуд поврежден и сколько крови сейчас теряет парень, так что даже если я сейчас начну оперировать экстренно, есть риск его смерти от потери крови. Что до второго…
На долю секунды Крис растерял концентрацию и обеспокоенно взглянул на парня, сидящего в другом конце помещения. На него и смотреть-то было больно — он, кажется, весь извелся от страха и отчаяния, и Кристиан искренне хотел бы помочь ему и спасти его близкого человека.
— У второго сейчас тяжелое состояние, он без сознания. На первый взгляд рана не опасная, перелома костей черепа нет, но возможно такое, что у парня гематома внутри черепа. Если она большая — прогноз неблагоприятный, и я ничем не смогу помочь. Если же нет — я проведу всю необходимую терапию.
Мужчина слушал внимательно, с искренним беспокойством и участием. Крис же говорил и действовал все увереннее — он ни на минуту не прекращал наблюдение и работу с пациентами, пока вел разговор. Наверное, впервые в жизни он чувствовал себя вот так. Нужным, важным, почти героем, но вынужденным при этом выбирать и решать, кому из двух молодых парней суждено жить. Остановившись и положив мужчине руку на плечо, он пояснил:
— Я буду проводить терапию обоим. Сделаю все возможное, будем надеяться на чудо. Но все же… Вам нужно решить, кого из них лечить, скажем так, предпочтительнее, — Крис передернулся на этих словах, не в его характере было говорить такое — Потому что в одиночку я все равно буду вынужден сделать упор на спасении кого-то одного.
|
